Как русская армия спасла Ленинград от Гитлера.

Во второй половине 1943 года немецкие войска зашатались под мощными ударами Красной армии, которая на центральном и южном участках Восточного фронта продвинулась на сотни километров на запад. После крупнейшего сражения на Курской дуге Советы в конце июля перешли в свое первое масштабное летнее наступление.

Через полтора месяца были освобождены города Смоленск, Брянск и Киров (так в тексте, город Киров Калужской области был освобожден в январе 1942 года — прим. перев. ), а немецкие войска отступили за реку Сож и далее. К 30 сентября советские войска заняли большую часть побережья Азовского моря на юге, а также освободили ряд ключевых городов, включая Харьков, Сталино и Полтаву, отбросив немцев почти до Днепра.

К счастью для немцев, тылы отстали от наступающих советских войск, и они были вынуждены остановить продвижение вперед, дожидаясь подкреплений, боеприпасов и снабжения. С 1 июля обе стороны понесли огромные потери, и хотя русские могли восстановить свои потери за счет призыва людей с освобожденных территорий, им нужно было время для мобилизации, оснащения и обучения базовым навыкам ведения боевых действий.

Пока немецкие войска сражались с Советами и постепенно отходили, тысячи людей под руководством германских инженеров трудились на принудительных работах, возводя мощные оборонительные линии. 11 августа Гитлер подписал приказ, в котором потребовал соорудить так называемый «Восточный вал». Хотя фюрер предпочитал драться за каждую пядь захваченной земли, после Курской битвы и советского наступления ему пришлось осознать реальность.

Линия «Пантера — Вотан»

Эта оборонительная линия должна была пролечь от Черного до Балтийского моря. На юге основную часть оборонительных позиций планировалось возвести на западном берегу Днепра. К северу от Киева эта линия должна была пройти вдоль реки Десны до Чернигова, а затем в северном направлении восточнее Гомеля, Орши, Невеля и Пскова, заканчиваясь на южной оконечности Псковского озера. Далее вал должен был идти на север вдоль западного берега Псковского озера, а потом по течению реки Нарвы на север до Финского залива.

К концу августа верховное командование сухопутных сил вермахта дало два кодовых названия северному и южному секторам этой линии. Ту часть вала, которую должны были оборонять группы армий «А» и «Юг», назвали рубежом «Вотан», а линию, где должны были вести бои группы армий «Центр» и «Север», назвали «Пантера».

Гитлер надеялся, что после сооружения Восточного вала он станет мощным препятствием, где наступающие войска Красной армии будут обескровлены. По сути дела, это был возврат к окопной войне и битвам на изнурение, в которых в годы Первой мировой войны участвовал сам Гитлер.

Но с этим валом были три серьезных проблемы. Первая проблема — время, необходимое для его возведения. В результате советского наступления немецкие войска отошли на опасно близкое расстояние к запланированному к строительству рубежу, а часть их них уже заняла недостроенные оборонительные позиции. Второй проблемой была живая сила. Достигнув, наконец, своих оборонительных позиций, некоторые немецкие части и подразделения были настолько обескровлены, что могли разместить лишь по одному солдату на каждые 50 метров фронта.

Контекст

Сталинский генерал обманул вермахт

Die Welt 22.11.2017

Как танкисты Гудериана завоевали Украину

Warfare History Network 17.01.2018

Солдаты генерала Власова очень помогли Праге

Pravý prostor 11.01.2018
Третья проблема касалась крайнего южного сектора вала. Днепр возле Запорожья делает крутой поворот на запад и там впадает в Черное море западнее Крымского полуострова. Поэтому линию от Мелитополя до Запорожья пришлось строить на территории, совершенно непригодной для этой цели, поскольку там не было никаких водных преград, которые помогали бы оборонять позиции. Немцы были вынуждены удерживать этот район с целью защиты 17-й армии, которая оккупировала Крым.

Падение рубежа «Вотан»

Когда прибыли подкрепления и тылы, русские продолжили наносить удары по немцам. В ноябре Красная армия взяла Киев, а 4-й Украинский фронт взломал линию обороны 6-й немецкой армии, которая удерживала Мелитополь и окрестности. Севернее советские войска сумели закрепиться на плацдармах на противоположном берегу Днепра, захватив несколько ключевых позиций на так и не достроенном до конца рубеже «Вотан». К концу года большая часть хваленой оборонительной линии в центральном и южном секторах Восточного фронта была занята Красной армией.

Если в центре и на юге обстановка летом ухудшалась, то в том секторе, который занимала группа армий «Север» под командованием фельдмаршала Георга фон Кюхлера, было неестественно тихо и спокойно. Эта группа армий с 1941 года осаждала Ленинград, и на этом участке фронта советские войска на протяжении двух лет блокады несколько раз пытались проводить мощные наступления, однако линия фронта оставалась относительно стабильной.

В августе фон Кюхлер получил разведывательные сведения, указывающие на то, что Советы наращивают силы на Ораниенбаумском плацдарме. Это был небольшой участок побережья Финского залива западнее Ленинграда, где вела оборонительные бои 2-я ударная армия. Южнее, где свой участок удерживала 16-я армия генерала Христиана Хансена, разведка также указывала на скрытое сосредоточение войск противника на стыке группы армий «Центр» и группы армий «Север» напротив важнейшего железнодорожного узла Невель.

В ответ на вероятную угрозу фон Кюхлер отвел с линии фронта пять дивизий, чтобы создать боеготовый резерв для отражения советского наступления. Две эти дивизии он незамедлительно потерял, так как Гитлер вопреки возражениям командующего группой армий отправил их на юг для укрепления других участков фронта.

Когда группа армий «Центр» отошла на рубеж «Пантера», группа армий «Север» получила 43-й армейский корпус генерала Карла фон Офена, который занял северный фланг отступающей группы армий. Таким образом, Кюхлер получил еще три дивизии, но теперь он отвечал дополнительно за 77 километров линии фронта и за населенные пункты Невель и Новосокольники, которые являлись ключевыми узлами коммуникаций между группами армий «Центр» и «Север».

Пробивая бреши в немецкой обороне

В первую неделю октября низкая облачность помешала немцам провести воздушную разведку. Это дало возможность Калининскому фронту генерала Андрея Ивановича Еременко (12 октября его фронт был переименован в 1-й Прибалтийский) занять позиции для перехода в наступление, не опасаясь быть обнаруженным немцами.

6 октября генерал-лейтенант Кузьма Никитович Галицкий нанес удар по 2-й авиаполевой дивизии, которая занимала самый северный сектор группы армий «Центр». В этом наступлении участвовали четыре стрелковые дивизии и две танковые бригады из состава его 3-й ударной армии. 21-я гвардейская дивизия и 78-я танковая бригада прорвали оборону противника на участке 2-й авиаполевой дивизии и рассеяли ее войска. Второй эшелон наступающих войск был введен в бой на участке прорыва разгромленной дивизии и пошел в наступление на северо-восток в направлении Невеля. Из-за неудач этой и других авиаполевых дивизий Гитлер решил передать большую их часть в подчинение сухопутных войск, где они получили название полевых дивизий (люфтваффе). Соседняя 4-я ударная армия также продвигалась вперед, и к концу дня Невель был уже в руках советских войск.

Пытаясь восстановить положение войск на фронте, фон Кюхлер приказал трем остававшимся в резерве дивизиям атаковать русских вокруг Невеля. Эти соединения прибыли туда разрозненно и не сумели остановить превосходящие силы противника. Таким образом, между группами армий «Центр» и «Север» образовалась брешь шириной 24 километра.

В бой сумели вступить только части и подразделения одной резервной дивизии. Переброске двух других дивизий помешали партизаны, взорвавшие ведущую в город железную дорогу. Из-за этой задержки фон Кюхлер отдал приказ остававшимся вокруг Невеля немецким войскам занять оборонительные позиции.

В то же самое время советские командиры остановили продвижение вперед. Успех первоначального наступления оказался для русских неожиданностью, так как они ждали более мощного сопротивления противника. Теперь они приступили к укреплению своих флангов, поскольку на собственном горьком опыте убедились, что немцы часто позволяют противнику вклиниться в свою оборону, а затем наносят контрудары во фланги, во многих случаях запирая в котле, а затем уничтожая передовые части наступающих советских войск.

Передышка продолжалась до 2 ноября. Продвигаясь вперед под прикрытием густого тумана, 3-я и 4-я ударные армии нанесли удар по 3-й танковой армии из состава группы армий «Центр», пробив 16-километровую брешь в ее оборонительных порядках. Это позволило 3-й ударной армии повернуть на северо-восток и ударить во фланг 16-й армии Хансена. Фон Кюхлер в ответ направил на помощь Хансену шесть батальонов из 18-й армии генерала Георга Линдеманна, и тот укрепил ими свой правый фланг. С прибытием этих войск фланг Линдеманна удалось удержать, несмотря на мощные удары.

Слабое немецкое контрнаступление

К этому времени Гитлер был в ярости. Невельский выступ остался в целости и сохранности, и более того, советское наступление грозило взломать весь фронт в северном секторе. Он потребовал 8 ноября провести контрнаступление с целью уничтожения этого выступа за счет сосредоточения усилий групп армий «Центр» и «Север».

Фон Кюхлер решительно возражал против этого. Он отметил, что если пойдет в наступление, то ослабит 19-ю армию, которая находилась на позициях вокруг Ленинграда и Ораниенбаума. Он также указал на данные немецкой разведки о наращивании советской группировки в этих районах. Кюхлер опасался, что с приходом зимы русские пойдут в этих районах в наступление, поскольку они поступали так каждую зиму с начала войны на Восточном фронте.

Но Гитлер был непоколебим. Он отдал приказ о том, чтобы группа армий «Центр» начала наступление 8 ноября, а фон Кюхлер присоединился к наступающим 9-го. 8 числа в наступление пошла пехотная и танковая дивизии, которые неожиданно добились немалых успехов и продвинулись на восемь километров. На следующий день фон Кюхлер отложил собственное наступление, заявив, что у него нет для этого свободных частей. Взбешенный Гитлер потребовал, чтобы группа армий «Север» начала наступление не позднее 10 ноября.

10-го фон Кюхлер предпринял вялую попытку выполнить приказ Гитлера, бросив в бой против советских войск на северном фланге всего семь батальонов. Русские открыли артиллерийский огонь, а затем провели контратаку, отбросив немцев назад и нанеся им тяжелые потери. Гитлер и его командующий снова вступили в дебаты о приоритетных задачах.

Статьи по теме

Маршал Конев наносит удар

Warfare History Network 09.01.2018

В Сталинграде немцев погубил голод

Die Welt 17.01.2018

Зимняя война многому его научила

Yle 08.01.2018
Растянутые порядки 18-й армии

Пока они спорили, русские продвигались вперед. Они образовали новый выступ глубиной 80 километров. Теперь возникла новая угроза, так как советские войска, находившиеся на острие наступления, повернули на восток, угрожая правому флангу 16-й армии. Они подошли на опасно близкое расстояние к Новосокольникам.

Фон Кюхлера вызвали в ставку Гитлера, где они провели острую дискуссию о возникшей опасности. Хотя Гитлера неотступно преследовала мысль о невельском выступе, он в итоге согласился с тем, что угрожающие флангу советские войска надо остановить до того, как предпринимать попытки по стабилизации обстановки под Невелем.

В результате снова пострадал Линдеманн, лишившийся еще одной дивизии из состава своей 18-й армии. Хотя обстановка у него была относительно спокойной, из-за переброски одной дивизии за другой на юг линия обороны у Линдеманна стала опасно слабой и непрочной. Находившиеся у него в подчинении полевые дивизии люфтваффе стояли на оборонительных позициях, а их боеспособность вызывала большие сомнения. В то же время дивизии из состава регулярной армии редко были укомплектованы в полной мере.

Пока фон Кюхлер дожидался прибытия на юг новых дивизий, 11-я гвардейская армия 21 ноября перешла в наступление и нанесла удар по группе армий «Центр». Две дивизии, атаковавшие советский выступ 8 ноября, были отведены назад, чтобы отразить новое наступление, что практически сорвало план группы армий «Север» по ликвидации этого выступа. В последнюю неделю ноября началась оттепель, и это окончательно разрушило немецкие планы, поскольку земля превратилась в болото, и наступление пришлось отложить до 1 декабря.

Когда оно все-таки началось, немецкие дивизии продвинулись вглубь советского выступа всего на пять километров. Танки и бронемашины застревали в грязи, а пехоте каждый шаг давался с огромным трудом. Это была битва с природой. Даже Гитлер признал тщетность попыток продолжить наступление на советский западный фланг и поэтому приказал прекратить его. А фон Кюхлер получил от него распоряжение постепенно отвоевывать у врага позиции на невельском выступе.

Отход от невельского выступа

До конца ноября Советы на западном выступе проводили перегруппировку и закреплялись. Они были рады результатам проведенной в ноябре операции, так как им удалось существенно продвинуться вперед и поставить под угрозу одновременно группу армий «Центр» и группу армий «Север». Однако они ушли далеко вперед от своих тыловых подразделений, и не могли получить подкрепления, чтобы восполнить понесенные потери, ибо эти части и соединения находились в резерве и готовились к общему зимнему наступлению, которое планировалось в Москве.

16 декабря Гитлер наконец понял, что невельский выступ ему не уничтожить. Натиск противника, наступавшего на 3-ю танковую армию, вынудил немцев еще больше отступить, и это создало угрозу узлу коммуникаций в Витебске. Следующие 10 дней фюрер внимательно наблюдал за развитием событий в районе Витебска, оставив все дела группы армий «Север» фон Кюхлеру.

27 декабря Гитлер согласился на просьбу фон Кюхлера сократить растянувшийся фронт. Немецкие войска были отведены от невельского выступа на линию, проходящую южнее Новосокольников на запад в направлении Пустошки. Благодаря отступлению Хансен получил дополнительные силы для организации обороны и укрепления позиций вдоль линии фронта на западе.

Следует отметить, что группа армий «Север» была единственной группой армий, которая пока еще не отступила на рубеж Восточного вала «Пантера». С сентября примерно 50 тысяч гражданских рабочих и инженеров возводили эту линию на севере, построив около шести тысяч долговременных огневых сооружений и установив 200 километров колючей проволоки. Они также выкопали 40 километров траншей и противотанковых рвов. В дополнение к этому были сооружены запасные позиции с укреплениями в районах Нарва, Чудово, Кингисепп, Луга, Красногвардейск и Новгород.

Мультимедиа

Блокада Ленинграда

ИноСМИ 08.09.2012

Битва за Сталинград: архивные кадры

ИноСМИ 04.02.2013
Немецкое отступление

План отвода войск на линию «Пантера» начали осуществлять в сентябре. Больше всего командование группы армий «Север» беспокоила необходимость эвакуации 900 тысяч мирных жителей, проживавших в этих районах. Эвакуировать их всех было невозможно, и поэтому силы безопасности в тыловых районах стали отбирать взрослых мужчин, которых наступающая Красная армия могла мобилизовать либо использовать в качестве рабочих в военной промышленности. Всего к концу года в Латвию и Литву было насильно перевезено примерно 250 тысяч мужчин. Кроме того, в безопасные районы также планировалось перевезти сотни тысяч тонн зерна и картофеля, а также миллионы голов скота.

План операции предусматривал поэтапный отход, который должен был начаться в середине января и идти в течение двух месяцев вплоть до весенней распутицы. Однако 22 декабря Гитлер решил не утверждать план операции, если Советы не начнут общее наступление против группы армий.

К концу месяца 18-я армия лишилась одного из лучших своих соединений, 1-й пехотной дивизии, которая была переброшена на юг, чтобы укрепить фронт. В первые дни января туда же отправили еще две дивизии. Всякий раз фон Кюхлер протестовал, обращаясь непосредственно к Гитлеру, но безрезультатно. Взамен переброшенных на юг дивизий Гитлер направил в район Ораниенбаума на усиление 3-й танковый корпус СС генерал-лейтенанта Феликса Штайнера.

Оперативное построение немецких войск на линии фронта

В начале 1944 года части 18-й армии Линдеманна вокруг Ленинграда и на Ораниенбаумском пятачке были измотаны до предела. На линии фронта, где сражались войска 2-й ударной армии генерал-лейтенанта Ивана Ивановича Федюнинского, против них стояли корпус Штайнера (полицейская дивизия СС, дивизия СС «Нордланд», а также 9-я и 10-я полевые дивизии люфтваффе). Туда также направлялась бригада СС из состава дивизии «Недерланд».

Полукольцо на южном участке фронта вокруг Ленинграда проходило от Финского залива на 30 километров юго-западнее города Пушкин и заканчивалось на реке Неве. Этот участок фронта занимали 50-й армейский корпус генерала Вильгельма Вегенера (в составе 126-й, 170-й и 215-й пехотных дивизий) и 54-й армейский корпус генерала Отто Шпонхаймера (11-я, 24-я и 225-я пехотные дивизии). Против советских войск на Синявинских высотах и в районе Погостье стоял 26-й армейский корпус генерала Мартина Гразе (61-я, 121-я, 212-я, 227-я, 254-я пехотные и 12-я авиаполевая пехотная дивизия), а также Испанский легион, состоявший из добровольцев, которые ранее служили в отведенной назад 250-й дивизии).

Последним сектором 18-й армии был участок на реке Волхов от Киришей до Новгорода. Вдоль берега реки располагались 28-й армейский корпус генерала Герберта Лоха (21-я, 96-я и 13-я авиаполевые пехотные дивизии) и 38-й армейский корпус генерала Курта Герцога (в его состав входили 2-я латышская бригада СС, 28-я егерская (легкая) дивизия и 1-я авиаполевая пехотная дивизия).

К югу от озера Ильмень 16-я армия Хансена все еще поддерживала контакт с группой армий «Центр». 10-й армейский корпус генерала Томаса Викеде (в составе 8-й егерской дивизии, 30-й и 21-й авиаполевых пехотных дивизий) удерживала рубеж от озера Ильмень до Холма. На правом фланге Викеде 2-й армейский корпус генерала Пауля Лаукса (218-я и 93-я пехотные дивизии) и 6-й армейский корпус СС генерал-лейтенанта Карла фон Пфеффера-Вильденбруха (331-я и 205-я пехотные дивизии) находились на линии фронта от Холма до Новосокольнических высот. Район Невеля удерживали 43-й армейский корпус генерала Карла фон Офена (15-я латышская дивизия СС, 83-я и 263-я пехотные дивизии) и 1-й армейский корпус генерала Карла Хильперта (58-я, 69-я, 23-я, 122-я и 290-я пехотные дивизии). Последний сектор от Пустошки до озера Нещердо занимал 8-й армейский корпус генерала Густава Хене (81-я и 329-я пехотные дивизии, а также боевая группа СС «Йекельн»).

Продолжение следует.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Стало доброй традицией в июле собираться на территории мемориального комплекса «Линия Сталина ». Здесь восстанавливают события 1944 года, когда солдаты Красной армии осуществили прорыв немецкой оборонительной линии «Пантера».

От Пскова до Острова – порядка 50 километров. А оттуда еще 32 километра до Холматки. Пусть неблизкий. Но фанатов фестивалей реконструкции это не останавливает.

В 2017 году на площадку прибыло около 200 реконструкторов. И это не только представители сильной половины человечества, но и хрупкие, почти воздушные девушки. При этом одни из них выбрали кирзовые сапоги и грубую солдатскую форму, а другие – свободное платье, пиджачок, косынку на плечи и носочки с туфлями на маленьком каблучке. Именно так одевались женщины накануне Великой Отечественной войны.

Основное требование для всех участников фестиваля – все должно соответствовать восстанавливаемому периоду истории. Никаких современных видов одежды, вооружения, обуви. Даже наручные часы и те должны отвечать духу времени.

Задача реконструкторов – восстановить события июля 1944 года. И показать внукам и правнукам участников той войны как это было.

На площадке фестиваля перед началом действа все строго проверялось – соответствие формы, личных вещей. Сотрудники полиции проверили оружие, используемое в операции – никто из участников или гостей не должен пострадать.

В июле 2017 года над полями, где запланировали реконструкцию, повисло огненное солнце. Кажется, наступил первый день лета – с начала июня только дожди идут да северный ветер дует. А тут вдруг жара!

В ожидании зрителей участники фестиваля еще и еще раз проговаривают детали сценария: кто откуда и куда двигается, когда и где начало наступления и его завершение. Для гостей все должно выглядеть естественно.

В прорыве оборонительной линии задействована не только пехота, но и тяжелая техника. Тут уж требуется особая слаженность. Вторую попытку удара по противнику не дадут.

В немецком лагере между тем идут последние приготовления – медсестры развесили белье у палатки с красным крестом.

По сценарию в этом месте находится часть войск SS, выведенная на отдых и переформировку. А еще подразделение DRK.

Сигнал дан. И вот вдали появляется колонна гражданских. В основном это женщины и дети. Это колонна угоняемых на работы в Германию местных жителей. Одному из солдат приглянулась женщина, и он отводит ее в сторону. К нему подскакивает ребенок, отталкивает немца. Солдаты тут же набрасываются на идущих в колонне людей, и только подоспевший офицер наводит порядок. Он отбирает несколько человек. Через пару минут их отводят в перелесок. Раздаются выстрелы. Это не выдумка. Подобные сцены действительно происходили под Островом в годы войны. И следы таких расстрелов находят до сих пор.

В направлении ДОТа (долговременной огневой точки) прибывает немецкая колонна. Это разбитые части. В одном ряду пехотинцы, панциргренадеры, штурмпионеры, горные егеря. Солдат пропускают на территорию укрепленного пункта.

И вдруг следом за ними появляется колонна советских войск. Это части, которые преследуют отступающего врага.

Караул у КПП открывает огонь. Советские солдаты покидают транспорт, артиллеристы отцепляют противотанковую пушку «сорокапятку» и готовятся к бою. В немецком лагере созывают бойцов, группируют и выдвигают к траншее перед дорогой.

Советские бойцы атакуют траншеи, прикрываясь броней.

Закрепившиеся на холме бойцы Вермахта оказывают сопротивление. Но вот уже советские солдаты врываются в траншеи.

Немецкие солдаты отступают к ДОТу.

Впереди у красноармейцев проволочное заграждение. Но через пару минут в нем сделан проход.

И вот уже броском советские солдаты выбивают немцев из угловой траншеи и деблокируют ДОТ.

Сдавшегося противника разоружают и строят в колонну.

Память павших бойцов чтут минутой молчания.

Финальным аккордом фестиваля становится знакомство гостей с реконструкторами. Можно не только сфотографироваться с участниками, но и расспросить о деталях вооружения или формы.

КСТАТИ

В 2017 году на реконструкции побывали около 5000 человек.

Псков наш!

23 июля 1944 года в результате тяжелых уличных боев полуразрушенный мощными бомбардировками Псков был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Завершилась самая продолжительная оккупация в истории нашего города.

В результате дата, практически совпавшая с днем памяти святой покровительницы Пскова – княгини Ольги, стала главным городским праздником. А театрализованное «форсирование» реки Великой войсками псковского гарнизона долгие годы являлось любимым праздничным шоу горожан. 71 год спустя после освобождения областной столицы Псковское агентство информации вспоминает, как это было...

Псков в оккупации

Псков был оккупирован 9 июля 1941 года – уже на 18-й день войны.
Город стал опорным тыловым районом для немецкой группы армий «Север» : её административным, хозяйственным и военным центром. Здесь разместились командование и хозяйственная инспекция группы армий «Север», командование 18-й армии, штаб оперативной команды 1-а (служба безопасности СД), военно-строительная организация ТОДТ, немецкие госпитали и разведшколы.

С весны 1943 года в Пскове размещались подразделения Русской освободительной армии (РОА) , эстонские комендатура и полиция, латышские добровольцы, испанские легионеры из «Голубой дивизии» , штаб железнодорожных войск.

Постоянный немецкий гарнизон Пскова насчитывал около 20 тысяч человек, периодически численность расквартированных в городе солдат увеличивалась до 70 тысяч.

«Русская освободительная армия» генерала Власова на улицах Пскова

В городе действовали банк, отдельные театры для немцев и для русского населения, издавалась газета на русском языке «За Родину» (по некоторым данным, на работу в ней в полном составе во главе с редактором перешел коллектив советской газеты «Псковский колхозник» ), работали офицерский и солдатский клубы. Вопреки общераспространенной практике, в оккупированном Пскове работала почта, и даже были напечатаны специальные марки.

Отдельная страница истории оккупированного города – работа так называемой Псковской духовной миссии. Работавшие в ней православные священники, прибывшие из Прибалтики, занимались благотворительной деятельностью (собирала пожертвования для военнопленных концлагерей Пскова), открыли детский сад, приют для сирот, церковно-приходские школы. Благодаря деятельности миссии были открыты для богослужения православные храмы, в том числе Троицкий собор.

<- Уже 18 августа 1941 года в Псков прибыли первые 14 миссионеров-священников Псковской православной миссии -

в основном русские священники из Рижской

и Нарвской епархий.

В 2010 году режиссёр Владимир Хотиненко снял художественный фильм «Поп» о священнике миссии ->

«Шталаг-372» располагался на Завеличье, на территории бывшего военного городка (в нынешних границах улиц Юбилейная, Майора Доставалова и Генерала Маргелова). Военнопленные размещались в 30 конюшнях бывшего Омского пехотного полка.

Кроме всего прочего, Псков стал крупным местом содержания советских военнопленных,

в частности в городе находился лагерь для военнопленных рядового состава Stalag-372 .

По данным Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, в годы оккупации в Пскове погибло 250-290 тысяч советских военнопленных. Всего же за годы войны через Псков, являвшийся важным транспортным центром в немецком тылу, прошло,

по оценкам экспертов, в общей сложности около 1 млн пленных военных и гражданских лиц.

Начало освобождения территории Псковщины

Освобождение городов нынешней Псковской области началось уже в начале

1942 года. Сразу после разгрома немецких войск под Москвой были освобождены административные центры двух самых южных районов: Кунья (23 января) и Усвяты (28-29 января).

Затем освобождение продолжилось лишь в конце 1942 года. 24 ноября началась Великолукская наступательная операция , призванная посредством захвата железнодорожных узлов в Великих Луках и Новосокольниках сковать немецкие войска и не допустить их переброски под Сталинград . Через 4 дня войска 3-й ударной армии под командованием генерал-лейтенанта Кузьмы Галицкого замкнули кольцо оцепления вокруг города на Ловати, после чего начался штурм. К новогодней ночи войска овладели практически всем городом за исключением железнодорожного узла и крепости. В полдень 16 января 1943 года сопротивление обороняющихся было окончательно сломлено, и специальный отряд 249-й дивизии из 30 человек захватил последний очаг обороны – штаб гарнизона, пленив подполковника фон Засса .

При этом другая задача наступательной операции – освобождение Новосокольников – так и не была достигнута.

16 января 1943 года: командующий великолукским гарнизоном барон Эдуард фон Засс после пленения спецотрядом 249-й дивизии.

Барон происходил из рода эстонских землевладельцев с острова Сааремаа, зарекомендовавших себя военной службой Российской Империи. Фон Зассу удалось переманить на сторону немцев под Великими Луками почти 2000 эстонцев, воевавших в Красной Армии. Барон был публично повешен за военные преступления на рыночной площади города на Ловати в начале 1946 года.

Ожесточённые бои на территории Новосокольнического района – на Птахинской высоте - возобновились лишь летом 1943 года. Позже, с 6 по 10 октября того же года, был освобождён Невель . А из Новосокольников немцы были выбиты только 29 января 1944 года для недопущения переброски войск противника под Ленинград и Новгород .

Параллельно в те же дни советские войска начали наступление с севера, освободив Гдов (4 февраля), Плюссу (18 февраля), Струги Красные (23 февраля), Дно (24 февраля), Дедовичи (25 февраля). 26 февраля были освобождены сразу три райцентра – Бежаницы, Порхов и Локня . 29 февраля к ним присоединился Новоржев . Таким образом была освобождена восточная половина нынешней Псковщины.

Дальнейшее продвижение советских войск вновь остановилось ввиду того, что впереди их ждала знаменитая немецкая оборонительная линия «Пантера»...

Линия «Пантера»

Линия «Пантера» – часть так называемого «Восточного вала» : немецкой оборонительной системы, протянувшейся от Балтийского до Черного моря и призванной остановить наступление советских войск. Она проходила от впадения реки Нарвы в Финский залив до северо-восточной оконечности Чудского озера , от юго-восточной оконечности Псковского озера дугой восточнее огибала Псков , шла вдоль реки Великой в юго-восточном направлении до озера Алё , далее до озера Большой Иван северо-восточнее Невеля .

К концу 1943 года «Пантера» включала 36,9 км противотанковых рвов, 38,9 км траншей полного профиля, 251,1 км проволочных заграждений и 1346 огневых точек (ДОТов и ДЗОТов). Её самыми мощными оборонительными узлами были Остров и Псков. В районе последнего на 1 километр линии укреплений приходилось в среднем до 8 дотов и 12 дзотов. Также она включала противотанковые и противопехотные минные поля и противотанковые рвы.

Перед прорывом

В конце февраля 1944 года части Красной Армии вышли к «Пантере». Началась позиционная война, которая длилась 5 месяцев.

4 февраля 1944 года, в связи с приближением советских войск, немецким командованием в Пскове был издан приказ «Об эвакуации».

В рамках его реализации 11 тысяч псковичей были отправлены в Прибалтику и Германию.

Из города стали активно вывозить ценности и оборудование.

То, что не получалось вывезти, уничтожалось на месте.

18 апреля 1944 года был образован 3-й Прибалтийский фронт под командованием генерала армии Ивана Масленникова , войска которого три месяца готовились к предстоящему штурму укреплений «Пантеры». В штабах шло боевое планирование, с бойцами проводились специальные тренировки, бронетанковые и механизированные войска занимались восстановлением материальной части.

Весной и летом было предпринято несколько попыток прорыва «Пантеры» на разных участках. Севернее Пушкинских Гор – в районе Чертовой Горы – появился небольшой советский плацдарм на левом берегу Великой, так называемый Стрежневский плацдарм .

В это время в Пскове с 8 по 22 июля 1944 года немцами были взорваны мосты, разрушена городская электростанция, многие промобъекты,

исторические памятники, жилые здания.

Командующий 3-м Прибалтийским фронтом

Иван Иванович Масленников (1900-1954)

Из фронтовых газет 42-й, 376-й, 128-й стрелковых дивизий:

«Псков горит! Раны его жгут наши сердца. Псков ждет своих освободителей».

«Перед нами старинный русский город, прославивший себя многовековой героической борьбой против немецких захватчиков. Псков – это последний оплот немцев на Ленинградской земле. Псков – это ворота в Прибалтику».

«Освободить Псков – это значит вызволить из фашистской неволи тысячи советских граждан. Освободить Псков – это значит проложить путь Красной Армии в Прибалтику. Освободить Псков – это значит нанести врагу еще один серьезный удар. Дело чести воинов нашей армии – вырвать Псков из немецкой кабалы, вернуть его

к счастливой советской жизни».

Из листовки Военного Совета 42-й армии:

«Славные воины нашей армии!

...Вы находитесь на подступах к крупному административному центру Ленинградской области, важному узлу железных дорог - городу Пскову.

Перед вами старинный русский город, прославивший себя многовековой героической борьбой против немецких захватчиков. Наши предки, псковитяне и новгородцы, руководимые Александром Невским, в 1242 году разбили на Чудском озере немецких псов-рыцарей. Это «Ледовое побоище» навсегда прославило силу русского оружия.

Наши отцы и старшие братья в 1918 году под Нарвой и Псковом наголову разбили отборные немецкие войска и тем самым вписали первую величайшую страницу в историю военной славы молодой Красной Армии...»

Псковско-Островская наступательная операция

Псковско-Островская операция началась наступлением со Стрежневского плацдарма 17 июля 1944 года. Основной удар наносился в стык между основными силами группы армий «Север» – 18-й и 16-й армиями . В первый день операции войска продвинулись на 40 километров. Значимость этого события была настолько большой, что в Москве в честь воинов 3-го Прибалтийского фронта, совершивших прорыв, был дан салют.

21 июля был взят Остров . В результате создалась реальная угроза окружения группировки вермахта в районе Пскова. Началось паническое отступление немецких войск.

Из журнала боевых действий 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта:

20 июля. «Незначительность артиллерийского и минометного огня со стороны противника, движение катеров, ж.д. эшелонов и живой силы на запад – характеризуют отвод его главных сил и тылов на западный берег р. ВЕЛИКАЯ».

21 июля. «Сокращением движения живой силы и транспорта, сматыванием связи на отдельных участках подтверждается вчерашний вывод и надо ожидать оставление противником своих позиций».

Из показаний взятого в плен ефрейтора Вермахта Гейнца Кенве о наступлении советских войск в районе Острова:

«Русское наступление на нашем участке никто не ожидал. Мы были поражены, когда началась артиллерийская подготовка. По тревоге стали формировать группы из тыла, чтобы сдержать русских. Но вслед за разрывом снарядов, русская пехота вдруг появилась в блиндажах. Мы бросились бежать.

Первыми убегали командиры, за ними солдаты... В первый день русского наступления роты потеряли более половины своего состава».

Советская пехота на улицах Острова

22 июля 1944 года войска 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта перешли в наступление на Псков.

Основной удар по городу наносили 128-я и 376-я стрелковые дивизии (командиры – генералы Дмитрий Лукьянов и Николай Поляков ), входившие в 42-ю армию (командующий – генерал Владимир Свиридов ) 3-го Прибалтийского фронта .

Вместе с ними действовали приданные им соединения и части – инженерные, артиллерийские, саперные и другие. Поддерживали наступление летчики

14-й Воздушной армии генерала Ивана Журавлева .

Непосредственно на Псков наступали полки 128-й стрелковой дивизии: 741-й (командир – подполковник Григорий Чурганов ), 374-й (командир – майор Константин Шестак ), 533-й (командир – подполковник Николай Панин ), а из 376-й стрелковой дивизии - 1250-й полк (командир – подполковник Андрей Глушков ).

Из донесения командира 128-й стрелковой дивизии Д. А Лукьянова командованию 3-го Прибалтийского фронта:

«Псков был превращен противником в мощный узел сопротивления. В зданиях установлены пулеметные точки, в фундаментах домов оборудованы доты и дзоты. Улицы и большая часть домов заминированы, на перекрестках установлены фугасы. На шоссе Псков – Рига к деревьям были привязаны заряды с электрическими взрывателями…»

«Мы знали, что нам предстоит сходу, в короткие сроки, исчисляемые 2-3 часами, а на первом этапе минутами, форсировать реку Великую, поэтому по карте и по донесениям разведки в деталях изучали возможные места переправы, тыловые рубежи противника, резервы подручных средств. Мы не рассчитывали на табельные переправочные средства, поэтому с самого начала ориентировались на русскую смекалку и находчивость: учились быстро и надежно строить плоты, используя бочки, ящики, двери, оконные и дверные коробки, ворота, телефонные столбы».

Хроника освобождения Пскова

533-й стрелковый полк 128-й стрелковой дивизии начал прорыв линии «Пантера» в районе Черёхи, Лажнево, Клишово, наступая на Промежицы.

Перешли в наступление 374-й стрелковый полк (со стороны Горнево, Бердово на Кресты), 741-й стрелковый полк (от Любятово).

Перешла в наступление 376-я стрелковая дивизия (в 06:00 1250-й стрелковый полк в направлении Гора – Абросово, в 06:30 1252-й стрелковый полк в направлении Верхние и Нижние Галковичи, Межниково, Дулетово, в 06:45 1248-й стрелковый полк в направлении Молгово, Абижа). 374-й и 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии заняли Кресты, и станцию Березка.

533-й и 374-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии очистили от противника восточный и центральный районы Пскова, вышли к реке Великой.

741-й стрелковый полк, наступавший левым берегом реки Псковы, вышел на берег Великой к устью Псковы.

Переправа через Великую двух рот 374-го стрелкового полка в районе Покровской башни, бой за овладение плацдармом на Завеличье южнее Мирожского монастыря и за его удержание.

Все части 128-й стрелковой дивизии сосредоточились на правом берегу реки Великой (от устья реки Псковы до Промежиц): 741-й стрелковый полк – от устья Псковы до устья Мирожи, 374-й стрелковый полк – от устья Мирожи до железнодорожного моста, 533-й стрелковый полк – от железнодорожного моста до Промежиц.

К вечеру 128-я стрелковая дивизия занимала рубеж: правый берег Великой от устья Псковы до Промежиц, две роты на плацдарме на левом берегу южнее Мирожского монастыря. 376-я стрелковая дивизия занимала рубеж: Муровицы, Хотицы, Алмазово. Производилось разминирование берега, подготовка переправочных средств.

На плацдарм на Завеличье переправились еще две роты 374-го стрелкового полка.

03:00


04:40 - 05:00


06:00 - 06:45






09:00 - 10:00

11:00 - 15:00

12:00 - 14:00

Полки 128-й стрелковой дивизии за 22 июля освободили 50 населенных пунктов. 376-я стрелковая дивизия освободила северный район Пскова, сосредоточилась на правом берегу Великой (от устья Псковы до устья Великой).

Полки 376-й стрелковой дивизии с начала наступления освободили 69 населенных пунктов.

Из журнала боевых действий 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта:

22 июля. «Правильно оценив обстановку, поведение противника и момент его отхода, части армии, в особенности 128 сд, не дали противнику оторваться, на его плечах ворвались в гор. ПСКОВ и овладели плацдармом на левом берегу р. ВЕЛИКАЯ, что способствовало прорыву его первого промежуточного рубежа».

03:00 - 04:00


04:00


05:00 - 06:30


06:30

533-й, 374-й, 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии форсировали реку Великую.

1250-й стрелковый полк начал форсирование Великой вниз по течению от устья Псковы.

1248-й, 1250-й, 1252-й стрелковые полки 376-й стрелковой дивизии форсировали Великую в северной части Пскова, до устья Великой.

Псков полностью очищен от войск противника.

Из спецвыпуска газеты «Удар по врагу» от 26 июля 1944 года:

«Рота начала форсировать реку Великая. Вражеский пулеметчик, засевший в подвале каменного здания, бил по переправе. Парторг роты сержант Кудзоев схватил две гранаты и побежал к реке. Бойцы видели, как мужественный коммунист переправился через реку, как подобрался к амбразуре и метнул туда гранаты. Пулемет замолк, рота быстро переправилась через реку и с хода бросилась в атаку. Впереди шел герой-коммунист сержант Кудзоев».

Из воспоминаний командира 374-го полка 128-й стрелковой дивизии К. А. Шестака:

«Наш полк начал наступление 22 июля в 4 часа утра. Горизонт медленно прояснялся. С болота, которое лежало перед высотой Бердово, тянулся вверх сизый шлейф густого тумана. Как он был, кстати, этот туман! Он помог полку скрытно выйти к минным полям и проволочным заграждениям противника. Саперы обезвредили за день боя около тысячи мин и фугасов, подорвали несколько огневых точек врага, проделали 12 проходов в минных полях и заграждениях. Они открыли путь и дали сигнал к началу артподготовки... Противника застигли врасплох. Он даже не успел занять огневые позиции и усилить линию обороны».

Из воспоминаний сержанта роты связи 374-го полка И. Маркова:

«Из развалин завода «Выдвиженец» застрочили пулеметы. Бойцы залегли. Попробовали пойти в обход, но и слева из разрушенного здания вокзала нас встретили огнем. Тогда батальон поднялся в атаку. Грянуло дружное «Ура!»... Захлебнулись вражеские пулеметы, побежали гитлеровцы. И вот я уже на территории завода «Выдвиженец», в первом, пусть разрушенном, но зато освобожденном здании родного города. А соседний батальон выбивал в то время гитлеровцев из здания вокзала».

Из воспоминаний сержанта роты связи

374-го полка И. Маркова:

« С боем давался каждый шаг в развалинах домов засели фашисты. Вокруг – ни одного целого дома, одни руины... Вот уже развалины гостиницы «Октябрьская».

У Летнего сада я остановился, посмотрел на часы. Ровно 9 утра. Мы находимся в центре родного города».

Из воспоминаний командира 374-го полка 128-й стрелковой дивизии К. А. Шестака:

«22 июля в 10 часов утра караван самодельных плотов и плотиков взял курс на Мирожский монастырь и церковь Климента. Мой контрольно-наблюдательный пункт был оборудован на вершине небольшого холма рядом с Покровской башней. Отсюда открывался хороший обзор обоих берегов реки. Для поддержки десанта огнем и подавления вражеских огневых средств на берегу реки было поставлено

36 артиллерийских орудий.

С командиром десантного отряда мы имели прямую связь - подводную телефонную, радио-связь и визуальную. Уже к 11 часам утра 22 июля плацдарм на противоположном берегу был завоеван и прочно удерживался нами» .

И з воспоминаний пулеметчика 374-го стрелкового полка А. Рожалина:

« Мы с пригорка прикрываем своих огнем «Максима». Бьем по зарослям противоположного пологого берега. На воде начали взмывать вверх фонтаны: вражеские засады с противоположного берега повели сильный обстрел минами. Переношу огонь своего пулемета в глубину противоположного берега. Откуда-то справа, вдоль реки, застрочил вражеский пулемет. Ага! Вон с того разрушенного кирпичного здания. Разворачиваю свой пулемет туда, вступаю с ним в поединок. Фашист засек и наш пулемет: кругом зацокали, засвистели пули. Скорей бы наши переплыли!»

Из донесения начальника политотдела 128-й стрелковой дивизии П. П. Казьмина:

« Исключительные образцы мужества и отваги воины наших частей показали в жарких боях при форсировании реки Великой. Пятая стрелковая рота 374-го полка с ходу бросилась вплавь, используя при этом бревна, доски, снопы сена. Сержант Балдаков с катушкой за плечами переправился на противоположный берег и дал своевременно связь командованию. Красноармеец Самойлов, переправившись на западный берег Великой, из-под носа противника угнал лодку, на которой потом было переправлено много бойцов и техники ».

Из воспоминаний бойца разведвзвода 533-го полка Г. И. Геродника:

« Спустились мы по крутой набережной вниз к реке. Смотрим вправо: мосты взорваны, понтонных переправ еще нет. Остается единственный выход: пустить в ход солдатскую смекалку, использовать подручные средства. И медлить нельзя ни минуты: следом за нами по крутому косогору сбегают бойцы стрелковых батальонов и на ходу подбирают все, что может держаться на воде: доски, бревна, двери, ворота, пустые бочки из-под горючего... Надо полагать, наша маленькая флотилия выглядела очень забавно. Вокруг нас взмывали фонтаны воды. Это немцы обстреливали переправу из орудий и крупнокалиберных минометов.

Но стреляли уже издалека. А неприцельная стрельба малоэффективна! Так что наш разведвзвод переправился без потерь».

Согласно донесениям о безвозвратных потерях за 22-23 июля 1944 года, потери убитыми в 128-й и 376-й стрелковых дивизиях, а также в частях 14-го укрепрайона, составили 100 человек…

«Советские войска штурмом овладели городом Псковом. Честь и слава доблестным войскам Третьего Прибалтийского фронта! На их долю выпало счастье освободить один из старейших городов России, имя которого воскрешает в памяти русского народа славнейшие страницы его истории.

С давних времен Псков стоит неколебимой заставой Руси на западном ее рубеже. Псков памятен врагам. О его каменные стены не раз дробились закованные в латы разбойничьи банды немецких псов-рыцарей. В жестоких боях на Псковской земле под корень подкошена была мощь Ливонского ордена. Псковские полки, испытанные в воинском искусстве, участвовали в исторических сражениях, в коих объединившиеся силы славянских народов нанесли окончательный удар тевтонским завоевателям - предшественникам германского империализма.

Старая слава Пскова перекликается с новой. В исторических боях под Псковом родилась в 1918 году Красная Армия. И снова, как встарь, как 26 лет назад, под Псковом оккупанты узнали силу русского оружия, узнали гнев русского народа. Но еще никогда они не были биты, как теперь... Чудесный город, хранитель русской культуры, снова в семье родных городов!»

Все соединения, участвовавшие в операции,

получили наименование «Псковские».

Приказом верховного главнокомандующего № 0248 от 9 августа 1944 года оно было присвоено 128-й стрелковой дивизии, 376-й стрелковой дивизии, 122-му армейскому минометному полку, 52-му гвардейскому тяжелому пушечному артиллерийскому дивизиону, 631-му армейскому зенитно-артиллерийскому полку, 38-му отдельному моторизованному понтонно-мостовому батальону,

85-му отдельному полку связи.

Орденами и медалями за освобождение Пскова было награждено

4244 солдата и командира.

« Мы идем вместе с бойцами по улицам освобожденного Пскова… Улицы, стертые

с лица земли, груды развалин, пепелища и лишь изредка уцелевшие дома, густо начиненные минами. Некоторые кварталы на первый взгляд кажутся уцелевшими. На деле же это только стены: внутри все взорвано. В руины превращены вокзал, гостиница, большинство жилых домов, театр, церкви, кирха, разграблены

и уничтожены предприятия».

«Они всё время отступали»

«Ночью 14 июля 1944 года под Псковом мы заняли очередную позицию, с тем чтобы с утра поддержать разведку боем соседней дивизии. Лил дождь. Командир отделения сержант связи Ефим Лейбович со своим отделением протянул связь от батареи до наблюдательного пункта на передовой. Мы же во главе с нашим командиром взвода подготовили данные для ведения огня.

Казалось, все идет хорошо. Но только я залез в землянку немного поспать, как меня вызвал комбат Шубников. Оказывается, связь с наблюдательным пунктом прервалась, и Шубников приказал немедленно устранить повреждение.

С трудом расталкиваю заснувших связистов Рудакова и Шлямина. Поскольку Лейбовича вызвали на командный пункт дивизиона, возглавлять группу пришлось мне.

Глухая темень. Ноги разъезжаются по глине. Через каждые сто метров прозваниваем линию. А тут начался обстрел, и пришлось почти ползти. Наконец обнаружили повреждение. Долго искали в темноте отброшенный взрывом второй конец провода. Шлямин быстро срастил концы, можно возвращаться. Недалеко от батареи приказал Рудакову прозвонить линию. Тут выяснилось, что связь нарушена снова.

Шли назад опять под обстрелом… Так повторялось трижды. Когда, совершенно обессиленные, возвращались на батарею, услышали зловещий свист снаряда. Ничком упали на землю. Разрыв, другой, третий… Несколько минут не могли поднять головы. Наконец утихло. Поднялся и вижу, как неподалеку из траншеи выбирается Шлямин. Рудакова нигде нет. Громко стали звать - напрасно.

В тусклых рассветных сумерках заметили неподвижное тело возле небольшого камня. Подбежали к товарищу, перевернули к себе лицом.

- Саша! Саша! Что с тобой?

Рудаков открыл глаза, сонно и растерянно заморгал:

- Ничего, товарищ сержант… Заснул я под «музыку»…

До чего же люди уставали и как они привыкли к постоянной близости смертельной опасности!..

...Летом 1944 года мы остановились в городе Изборске. Под этим городом мы с группой разведчиков чуть не погибли. А получилось так. Ефим Лейбович, я и еще трое наших разведчиков ехали на полуторке. В машине - катушки с кабелем для связи и остальное наше боевое имущество. Немцы, как нам сказали, отсюда драпанули, и мы спокойно ехали по дороге. Правда, мы видели, что по обочинам лежат люди и усиленно машут нам руками. Мы на них не обратили особого внимания. Въехали в одну деревню, остановились в центре и тут поняли: в деревне-то стоят немцы.

Винтовки наши лежат под катушками. Чтобы их достать, нужно разгружать всю машину. Конечно, такое могли себе позволить только беспечные солдаты, какими мы и оказались. И мы видим, что немцы с автоматами бегут к нашей машине. Мы мигом спрыгнули с кузова и бегом в рожь.

Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли: не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько идиотов, которые заехали к ним в деревню без оружия. Может быть, издали они приняли нас за своих, потому что один немец долго стоял на краю поля и все время кричал в нашу сторону:

- Ганс, Ганс!..

Лежим мы во ржи, а я, стараясь подавить дыхание, невольно рассматривая каких-то ползающих букашек, думаю: «Ах, как глупо я сейчас погибну…»

Но немцы вскоре ушли. Мы выждали некоторое время, вышли из ржаного поля, сели в машину, предварительно достав винтовки, и поехали обратно.

Почему наша машина не привлекла немцев, почему они не оставили засады - понять не могу. Наверное, оттого, что у них тогда была паника. Они все время отступали.

Нашли мы свою батарею, и комбат Шубников, увидя нас живыми, обрадовался.

- Я думал, вы все погибли, - сказал он. - Вас послали в деревню по ошибке, перепутали…

Так мне еще раз повезло»

Псковскую землю освобождал и сержант 72-го отдельного зенитного дивизиона, впоследствии всенародно любимый артист цирка и кино Юрий Никулин.

В его книге «Почти серьёзно» в главе

«Под Гдовом, под Псковом» остались воспоминания об этих боях:

«23 июля 1944 года. Въезжаем в город, город еще горит, часто слышны взрывы. Это рвутся мины. Город сильно заминирован. Много мин рвутся сами по себе –

это фугаски замедленного действия. Город сильно пострадал. Все хорошие здания разрушены. Мы проехали почти что до собора, но не встретили ни одного гражданского человека. Город – мертвый. Народ весь угнан немцами с собой», - писал в своем дневнике Корнелий Орлов , боец спецгруппы 2-го Прибалтийского фронта.

Разминирование города началось с Пролетарского бульвара и Октябрьской улицы: транспортных артерий, по которым шло основное движение советских войск.

На стенах домов вскоре появились надписи: «Дом разминирован. Л-т Корнеев» .

В память об этом сейчас подобная надпись сохранена на фасаде здания Псковского музея-заповедника на улице Некрасова.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1944 года Псков стал центром вновь образованной области. 5 января 1945 года Совет Народных Комиссаров РСФСР принял Постановление «О мероприятиях по восстановлению хозяйства города Пскова и Псковской области». А 1 ноября 1945 года Постановлением Совета Народных Комиссаров СССР Псков был включен

Прорыв немецкой обороны Пскова у ворот в Прибалтику шел долго и стоил очень дорого

Минувшим летом «Псковская губерния» начала публикацию цикла статей старшего научного сотрудника Псковского государственного музея-заповедника Марины Сафроновой об истории Пскова в период Великой Отечественной войны. Вышли в свет материалы о захвате города , о первых боях и обстоятельствах гибели бойца Красной Армии, останки которого в 1974 году были перенесены на площадь Победы в Пскове , о режиме оккупации города , о системе концлагерей в Пскове и окрестностях . Настало время рассказать об окончании оккупации. События июля 1944 года на Псковщине достаточно хорошо освещены и в периодических изданиях, и в краеведческой литературе, но что предшествовало им? Есть целый ряд фактов, заслуживающих внимания и не ставших предметом массовых публикаций.

В самом начале войны группу немецких армий «Север» нельзя было назвать успешной – задача выйти к Ленинграду к двадцатым числам июля 1941 года ею так и не была решена. Эта задача не была выполнена во многом благодаря возраставшему с каждым днем сопротивлению частей Северо-Западного фронта Красной Армии еще на дальних подступах к Ленинграду. Части, отступавшие с боями через Псковщину к Ленинграду и к Новгороду, старались выиграть время на речных рубежах, на перекрестках дорог, у населенных пунктов, и им это удавалось. Только на Лужском рубеже немецкие дивизии застряли на 40 дней.

«Север» особой важности

Но к концу лета 1941 года фронт группы армий «Север» стабилизировался – части группировки стояли у стен Ленинграда и Новгорода. Ленинград был окружен блокадным кольцом, но взят не был. Не оказались под немецким контролем, как планировалось, ни русский Север, ни Балтика. Первый командующий группы армий «Север» за это, в общем-то, и поплатился. Генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб, как не выполнивший в срок поставленные перед его группировкой задачи, 16 января 1942 года был смещен с должности и отправлен в отставку.

На посту командующего группировкой его сменил командующий 18-й армией генерал Георг фон Кюхлер, произведенный в фельдмаршалы за успехи зимой 1941-1942 года. Между тем потери группы армий «Север» уже к 1 октября 1941 года составили примерно 60 000 человек убитыми и ранеными.

К концу 1941 года линия фронта группы армий «Север» составляла 600 километров. Она проходила по линии Ораниенбаум – Ладога – Кириши – Новгород – Селигер. Здесь 28 немецких дивизий противостояли 75 дивизиям Красной Армии .

Линия фронта такой длины была не по силам войскам группировки, и фон Лееб не раз просил разрешения на отвод частей в целях выравнивания линии фронта. Но каждый раз немецкое верховное командование отвечало отказом, надеясь все-таки рано или поздно войти в Ленинград.

1942-1943 годы на северном участке Восточного фронта – период позиционной войны. За это время Красной Армии удалось провести несколько операций (под Демянском, Холмом, Погостьем, Киришами, Старой Руссой, на Ладоге), со второй попытки прорвать кольцо блокады к югу от Ладоги. Но в целом позиции, по сравнению с 1941 годом, кардинально не изменились.

В конце 1942 года осложнилось положение на южном участке Северного фронта – на стыке с группой армий «Центр». Войска Красной Армии вбили клин между ними, освободив 17 января 1943 года Великие Луки. Развить январский успех не удалось и до осени 1943 года на этом участке наблюдалось некоторое затишье.

Осенью 1943 года, после взятия частями Калининского фронта Невеля, линия фронта группы армий «Север» увеличилась более чем на 50 километров – за счет передачи Невельского сектора, ранее относившегося к левому флангу группы армий «Центр». «Клин» между группами армий «Север» и «Юг» был «вбит» еще глубже.

Тем не менее, к концу 1943 года группа армий «Север» осталась единственным крупным войсковым соединением вермахта на Восточном фронте. Осенью 1943 года её положение, в основном, можно было назвать стабильным. Позиции, которых удалось достигнуть группировке к концу 1941 года, были, в основном, сохранены и в 1943 году (чего не удалось сделать другим армейским группам – «Центр» и «Юг»).

Исходя из стабильного состояния группы армий «Север», командование сухопутных войск вермахта перебрасывает во второй половине 1943 года из группы армий «Север» на другие направления 13 дивизий, в январе 1944 года – еще две. Тем самым к началу 1944 года Северный фронт был значительно ослаблен.

В группе армий «Север» к концу 1943 года насчитывалось 44 дивизии (601 000 солдат, 146 танков, 2389 орудий), которых было недостаточно для защиты фронта такой протяженности. В распоряжении фон Кюхлера не было ни одного танкового соединения.

Частям группы армий «Север» противостояли Ленинградский, Волховский фронты, часть Калининского фронта: 94 стрелковых, 25 танковых дивизий, 959 000 солдат, 1300 танков, 7360 орудий.

Глубоко эшелонированная «Пантера»

30 декабря 1943 года фон Кюхлер в ставке фюрера попросил разрешения отвести войска группировки на запад на оборонительный рубеж «Пантера». Этот маневр позволил бы сократить фронт более чем на сто километров. По мнению Кюхлера, ему не составило бы труда удержаться на новых позициях, но Гитлер даже слушать не хотел об отступлении, которое, к тому же, могло повлиять на выход Финляндии из войны. От планов захвата Ленинграда немецкое командование отказываться тоже не собиралось.

Территория тылового района группы армий «Север» к этому времени уже была подготовлена к постепенному отводу частей с линии фронта на запад. Строились промежуточные рубежи, делалось всё для того, чтобы превратить тыловой район в территорию, где у партизан не будет никакой поддержки со стороны местного населения, не будет и населенных пунктов, которые партизаны могли бы использовать в качестве опорных баз.

При отходе группы армий «Север» на новые рубежи необходимо было обезопасить её тыл от партизан.

21 сентября 1943 года командующий охранными войсками и начальник тылового района группы армий «Север» генерал Г. К. фон Бот по указанию генерал-фельдмаршала фон Кюхлера издает приказ о принудительном выселении всех жителей оккупированных районов Ленинградской области. Стояла задача полностью очистить от сельского населения территорию между линией фронта, проходящей у Ленинграда, и оборонительным рубежом «Пантера».

Эвакуация, как отмечалось в приказе, должна быть проведена немедленно, «с использованием всех средств и возможностей». Население, подлежащее эвакуации, предполагалось использовать частично на строительстве «Пантеры», частично на других работах в оккупированных областях и на территории рейха (т. е. вывезти за пределы Псковщины).

Эвакуированные отправлялись колоннами по 1000 человек, в сопровождении конвоя службы охраны, продвигались пешком. Продовольствием (на две недели) эвакуированные должны были обеспечивать себя сами. К «рабочему составу» причислялись и эвакуированные дети в возрасте от 10 лет.

На эвакуацию деревни отводилось полчаса. Хлеб, скот, птицу населению запрещалось брать с собой. Всё это подлежало конфискации немецким командованием. После вывода населения деревни, как правило, сжигались. Принятые командованием группы армий «Север» меры должны были сделать безопасным отход немецких частей на новые позиции.

Командование Красной Армии планировало в начале 1944 года наступление в районе Ленинграда. Но успешного наступления под Ленинградом не было бы, если бы не успехи Красной Армии на правом фланге Северного фронта под Невелем. Стык с группой армий «Центр» в результате боев зимой 1943-1944 годов под Невелем, Новосокольниками, Пустошкой был отодвинут в южном направлении на 65 километров. Ощутимыми были потери немецкой группировки в этой «позиционной» войне (только число заболевших и обмороженных составило около 600 000 человек, лишь 44% из них вернулись в строй).

Главным вопросом для руководства группы армий «Север» в начале 1944 года становится охрана тыла. Штабам тыловых районов было приказано с помощью строительных батальонов, «групп трудовой повинности», подразделений организации Тодта , военнопленных и вольнонаемных рабочих строить дополнительные позиции в тылу группировки, на путях отвода частей к новой линии фронта.

С декабря 1942 года на протяжении всего участка от Ленинграда до Невеля возникли разнообразные оборонительные позиции и опорные пункты.

В тыловом районе немецкой 16-й армии (от южного берега озера Ильмень до группы армий «Центр») в 1943 году готовились позиции в Дно (с мая), Порхове (с июня), Сольцах (с мая), Новосокольниках (с апреля). Эти позиции должны быть построены к концу 1943 года.

На участке немецкой 18-й армии (от Ораниенбаума до озера Ильмень) позиции были оборудованы у Чудова (с декабря 1942 года), у Новгорода (с мая 1943 года), возле Мги (с сентября 1943 года), в районе Красный Бор – Грузино (с сентября 1943 года). Этому участку придавалось особое значение – позиции готовились принять основной удар Красной Армии от Ленинграда и Новгорода в направлении на Псков.

На строительстве позиций были задействованы военнослужащие (организация Тодта) и вольнонаемные рабочие.

Основным опорным рубежом для группы армий «Север» была линия «Пантера». Она входила в состав т. н. Северного вала – оборонительной системы, протянувшейся от Балтийского до Черного моря. Общая глубина немецкой обороны под Ленинградом и Новгородом достигала 230-250 километров. В этой полосе все населенные пункты и важные узлы шоссейных и железных дорог были превращены в опорные пункты обороны.

Позиция «Пантера» проходила от впадения реки Нарвы в Финский залив через Нарву до северо-восточной оконечности Чудского озера, от юго-восточной оконечности Псковского озера дугой восточнее огибала Псков, протянулась вдоль реки Великой в юго-восточном направлении до озера Алё, далее до озера Большой Иван северо-восточнее Невеля. Самыми мощными оборонительными узлами «Пантеры» были Остров и Псков.

В декабре 1943 года при строительстве рубежа «Пантера» использовалось 15 000 военнослужащих строительных и саперных батальонов, 7000 человек подразделений организации Тодта и 24 000 гражданских лиц. К этому времени ими было построено 36,9 км противотанковых рвов, 38,9 км траншей полного профиля, 251,1 км проволочных заграждений и 1346 огневых точек (ДОТов и ДЗОТов).

«В ночь наша авиация будет бомбить Псков. Проследите за результатами»

Псков, как центр тылового района группы армий «Север», город со множеством объектов военного назначения, привлекал внимание советского командования. Здесь по прежнему размещался штаб группы армий «Север», штаб 18-й армии.

Командование группы армий «Север» и 18-й армии с октября 1943 года по февраль 1944 года находилось, в целях безопасности, в «замке на воде» (так немцы называли Снетогорский монастырь) под Псковом, где был размещен командный узел связи.

Сведения о размещении немецких военных объектов в Пскове и окрестностях исходили и от агентурных разведчиков, направляемых в Псков, и от местного подполья.

В Пскове и Псковском районе весь период оккупации действовал Псковский подпольный центр. По заданию Ленинградского штаба партизанского движения подпольщики собирали сведения о составе и численности немецких гарнизонов , о расположении и строительстве военных объектов, о передвижении воинских эшелонов по железным дорогам.

Особое внимание уделялось аэродромам (в Пскове это – Кресты, где базировались 50-я отдельная авиагруппа и 9-я курьерская эскадрилья).

Как только в конце 1941 года фронт группы армий «Север» стабилизировался, Псков стал важным объектом для советской авиации. Александр Владимирович Иванов, переживший в Пскове всю оккупацию, вспоминал: «Налеты, как правило, были ночью. С первых же налетов мама заметила в моих и бабушкиных глазах страх и растерянность. Кругом и так было много страшного, а тут рождался новый страх. Чтобы как-то поддержать нас, да и себя, она приняла рискованное решение. Она сказала: «Наши в своих не попадут. В подвал не полезем». Установка «не лезть в подвал» соблюдалась в нашей семье в течение всего времени бомбежек. Скоро к бомбежкам мы привыкли, страха не испытывали. Только один раз, это было зимой 1943-44 гг., налет длился целую ночь, когда в доме были частично выбиты стекла и в стены ввязли несколько осколков, мы спустились в подвал» .

В воспоминаниях члена Псковского подпольного центра Виктора Абрамовича Акатова встречается описание бомбардировки Пскова советской авиацией 23 июля (ровно за год до освобождения! – Авт .) 1943 года: «Днем 22 июля 1943 года наш радист принял телеграмму-приказ: «В ночь наша авиация будет бомбить Псков. Проследите за результатами». Времени было мало, а идти до Пскова не близко. К вечеру с тремя товарищами мы вышли к месту действия.

Когда мы шли Крыпецкими болотами, над Псковом запылало. Длинными гирляндами плыли осветительные бомбы. Гудело небо и глухо дрожала земля. Фашисты взметнули ввысь десятки лучей прожекторов, но скоро они потухли. Зенитные батареи начали бешеную стрельбу трассирующими снарядами, но это сопротивление было подавлено. Около двух часов в небе плыли караваны осветительных ракет. На рассвете наши разведчики уже были в городе. И первое, что смутило наших посыльных, было то, что …немцев в городе не было. Оказывается, как только начался налет нашей авиации, гитлеровские завоеватели трусливо улепетнули из города.

Первыми драпали чины на автомобилях, за ними – рангом ниже на лошадях, а следом – все прочие, без всякого транспорта, в сапогах и даже без оных… Все мы были поражены тем, что в жилых кварталах города не было обнаружено ни одного взрыва, не было ни одной бомбы.

Советские летчики били точно – по аэродромам в Крестах и у дер. Яхонтово, в районе вокзала, по военным городкам на Завеличье, Корытово и в Промежицах. На путях станции было разбито семь эшелонов с грузом, техникой и солдатами. На аэродромах уничтожено много самолетов и горючего, разбиты склады и ремонтные мастерские, нанесены потери в живой силе. Погром был внушительным. В час дня к нам поступили первые сведения, а в 5 часов дня была составлена и передана радиограмма с подробностями воздушного удара.

С большим волнением в этот день мы ждали последних известий. А когда передавали сводку Информбюро, наш радист Павел Тихонов в кустах у хутора Загустенье плясал с наушниками на голове: «Товарищи! Слушайте! Наша телеграмма!» В последних известиях была передана наша телеграмма полностью. В конце сообщения были ещё подробности разгрома фашистов у станции Черёха. Кто-то хорошо и четко работал рядом с нами.

Ну, конечно, об итогах воздушного удара по фашистам нужно [было] выпустить подпольную газету, и газета вышла. Появление этой газеты в городе было явным доказательством того, что издательство находится в городе» .

В январе 1944 года произошла очередная смена командующего группой армий «Север». На смену осторожному фон Кюхлеру пришел жесткий и энергичный генерал-полковник Вальтер Модель, «лев обороны», как его называли сослуживцы. Формально смена произошла 8-9 января, как раз накануне начала советского наступления под Ленинградом. Фактически пост был сдан уже в ходе операции, спустя двадцать дней.

Ленинградско-Новгородская наступательная операция войск Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского фронтов началась 14 января 1944 года. Целью операции был разгром группы армий «Север», полное снятие блокады Ленинграда, освобождение территории Ленинградской области от немецко-фашистских захватчиков, освобождение Прибалтики.

В операции были задействованы войска Ленинградского фронта (командующий фронтом генерал армии Л. А. Говоров) – 2-я ударная, 42-я, 67-я армии, 13-я воздушная армия; Волховского фронта (командующий фронтом генерал армии К. А. Мерецков) – 8-я, 54-я, 59-я,1-я ударная армии, 14-я воздушная армия; 2-го Прибалтийского фронта (командующий фронтом генерал армии М. М. Попов) – 1-я ударная, 10-я гвардейская армии, 15-я воздушная армия. Всего три фронта объединяли 1 млн. 252 тыс. человек, 20183 орудия и миномета, 1580 танков и самоходных установок (САУ). Было создано превосходство во всем над группой армий «Север».

В ходе операции советским командованием планировалось сначала нанести удар по 18-й армии на нарвском и псковском направлениях, затем по 16-й армии – на идрицком направлении.

К участию в операции привлекались партизаны, действовавшие в тылу группы армий «Север».

Уже через неделю после начала наступления противник вынужден был начать отход, левый фланг 18-й армии фактически был разбит. С большим трудом оборонялся правый фланг. Модель, изучив положение вещей, не заботясь об одобрении ставкой фюрера, отдал приказ об отводе частей группировки на лужские рубежи. Удержаться не было никакой возможности. Модель решил сохранить основу группировки, все-таки рассчитывая на возможность перехода в контрнаступление после передышки на промежуточном рубеже. Но передышки не было.

Отрывок из «Дневника боевых действий» группы армий «Север» за 14 февраля: «Южнее Луги возможность воссоздать прочную оборону практически отсутствует». Действительно, о какой обороне могла идти речь, когда в полках осталось по 200-400 человек, в батальонах – от 40 до 80.

Псков тоже готовили к обороне. В первую очередь, немецкому командованию необходимо было избавиться от местного населения.

4 февраля 1944 г. был издан приказ «Об эвакуации». Все население города подлежало насильственному выселению за его пределы как можно дальше. 11 тысяч псковичей было вывезено в Прибалтику и Германию, из них около трех тысяч погибло в пути. Многие жители города отказывались эвакуироваться, прятались по подвалам, на окраинах города.

Псковичка Ольга Павловна Гаврилова вспоминала о самом серьезном авианалете советской авиации на Псков, произошедшем 19 февраля 1944 года: «Сильно бомбили Псков… весь город был забит немецкими солдатами. Стояли прямо на улицах, много машин было на улице Советской, до самого моста. Налет начался в 6 часов вечера. …Во время налета было побито много немецких войск, были разрушены дома, стоявшие на месте нынешней Октябрьской площади. После этого налета немцы стали выгонять всех жителей из города. Последние полгода оккупации жителей в Пскове почти не было. Было объявлено, что тех, кто не явится на базарную площадь для отправки в Германию, будут считать партизаном» .

О. П. Гаврилова с двумя детьми (12 и 6 лет) и подругой Женей Алексеевой скрывалась в подвале своего дома № 2 на улице Л. Поземского. В мае 1944 г. они были обнаружены немцами и отправлены в тюрьму. В тюрьме вначале часто допрашивали, через месяц стали привлекать к работам – отправляли пасти коров на берег Псковы. Удалось сбежать. Еще около месяца скрывались в канализационном люке возле фабрики «Шпагат». По ночам выходили в город. Искали в пустых домах еду. Опять были обнаружены, отправлены в сторону Печор. Женю увезли вместе с молодежью дальше на запад. Ольгу Павловну с детьми оставили на время в лагере в Изборске, дальше пешком отправили на запад. Опять удалось сбежать. А там уже и своих дождались.

Вера Александровна Пирожкова жила в Пскове с рождения (в 1921 г.) и в период немецкой оккупации. Работала переводчицей в земельном управлении. Из оккупированного Пскова бежала на Запад. Позже В. Пирожкова стала профессором политологии Мюнхенского университета. Её воспоминания об оккупированном Пскове вошли в книгу «Потерянное поколение» . В Пскове отношение к этой книге, прямо скажем, неоднозначное. Есть в книге эпизод, связанный с первой (по мнению В. Пирожковой) бомбардировкой города советской авиацией.

«19 февраля 1944 года я была в бане… Вдруг раздались взрывы, свет погас, стекла вылетели, и морозный воздух ворвался в помещение (мороз был приблизительно 20 градусов)… Я быстро наощупь оделась, сошла вниз и хотела бежать домой. А жили мы тогда на Запсковье, так как в 1943 году немецкое командование, опасаясь сыпного тифа (хотя эпидемии, к счастью, не было), решило разделить жителей и немецких военных... Наша квартира оказалась на Запсковье.

Однако выйти на улицу было невозможно: все гремело и блистало, бомбы падали непрерывно повсюду. В нижнем этаже двухэтажной баньки собрались постепенно успокоившиеся посетители и стали ждать конца бомбардировки… Так мы и просидели пять часов. Это была первая страшная бомбардировка советскими самолетами Пскова… Через пять часов все стихло… В квартире были выбиты все стекла… Снова началась бомбардировка, продолжавшаяся на этот раз около двух часов. Её мы переждали в подвале. Ночь прошла спокойно… На другой день в городе было так тихо… Я пошла посмотреть мосты: все были целы, хотя лед слева и справа был полностью изрыт бомбами; в мосты они не попали, что сохраняло возможность бегства».

В ночь на 19 февраля 1944 года силами 1-го гвардейского, 5-го, 6-го, 7-го авиакорпусов 13-й воздушной армии был совершен налет на Псковский железнодорожный узел. Сначала были сброшены осветительные бомбы, потом стали бомбить военные эшелоны на станции. Прямым попаданием была разбита гостиница, где размещались немецкие летчики. По некоторым сведениям, в центре города были разбиты Рыбные ряды.

После вывоза и вывода населения из Пскова в феврале 1944 года немецкие солдаты стали грабить дома, церкви. Так, по воспоминаниям Матвея Васильевича Шведенкова (хранятся и в государственном архиве, и в Псковском музее) ими вывозились иконы, была снята золоченая маковка со звонницы церкви Козьмы и Домиана с Примостья (звонница была разрушена еще в 1941 году при немецком наступлении).

Приказом по тылу группы армий «Север» «Об эвакуации» Псков фактически был отдан на разграбление. Из города активно стали вывозиться исторические, художественные ценности, оборудование псковских предприятий – всё, что немцам казалось ещё пригодным к использованию. Всё, что не получалось вывезти, уничтожалось на месте.

«Раны его жгут наши сердца»

В конце февраля 1944 года части Красной Армии вышли к «Пантере». Наступила передышка. Выдохлись и немецкие войска, и наши солдаты. Нашим бойцам пришлось вести наступление по болотисто-лесистой местности в непростых погодных условиях (в феврале 1944 года рано начались оттепели, окопы и траншеи моментально заполнялись водой, а ночью температура опускалась до минус 15).

Потери в советских частях были огромными. Иногда от дивизии, которые от Ленинграда уже отходили неукомплектованными (вместо 8 тыс. человек было 2,5-3 тыс. бойцов) при подходе к «Пантере» оставалось 700-800 (а иногда, согласно военным донесениям, и до 130) боеспособного личного состав.

Снова началась позиционная война. Советское командование отдало приказ о прекращении наступления и переходе к «активной обороне». Передышка была использована для пополнения частей личным составом, отдыха, переформирования, разведок линии обороны, подготовки к её прорыву, организации подвоза, строительства коммуникаций.

В тылу частей Ленинградского и Волховского фронтов (с апреля 1944 года – 3-го Прибалтийского фронта) строились тренировочные городки, где возводились укрепления, подобные «Пантере». Личный состав, среди которых было много новобранцев, еще не «нюхавших пороха», отрабатывал на полигонах взятие укреплений. Командование понимало важность такой подготовки.

В районе Пскова «Пантера» была укреплена лучше других участков. Здесь на 1 км линии укреплений приходилось в среднем до 8 дотов и 12 дзотов. Это были минные противотанковые и противопехотные поля, заминированные еще осенью 1943 года, противотанковые рвы, ДЗОТы, ДОТы с бронеколпаками, встречались врытые в землю орудия и танки (с поврежденной ходовой частью).

Перед «Пантерой» части 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов стояли почти пять месяцев. Город Псков был виден нашим бойцам с многих участков фронта. Разведка, и наземная, и воздушная, приносила страшные сведения: Псков минируется противником, многие здания горят, население из города выселено.

Фронтовые газеты 42-й, 376-й, 128-й стрелковых дивизий писали в эти дни:

«Псков горит! Раны его жгут наши сердца. Псков ждет своих освободителей».

«Перед нами старинный русский город, прославивший себя многовековой героической борьбой против немецких захватчиков. Псков – это последний оплот немцев на Ленинградской земле. Псков – это ворота в Прибалтику».

«Освободить Псков – это значит вызволить из фашистской неволи тысячи советских граждан. Освободить Псков – это значит проложить путь Красной Армии в Прибалтику. Освободить Псков – это значит нанести врагу еще один серьезный удар. Дело чести воинов нашей армии – вырвать Псков из немецкой кабалы, вернуть его к счастливой советской жизни».

В частях политотделы проводили лекции, где личный состав знакомили с историей Пскова. На занятиях подчеркивалось, что во время боев в городе каждый боец должен помнить, какой это город, и, по возможности, стараться уберечь его памятники от разрушений.

За это время было предпринято несколько попыток прорыва «Пантеры» на разных участках. Наиболее успешными были прорывы в марте-апреле севернее Пскова у Жидилова Бора, в районе Соловьи – Стремутка (вклинились примерно на 6 км в оборону противника).

Все попытки прорывов сопровождались большими потерями. Севернее Пушкинских Гор – в районе Чертовой Горы – появился небольшой советский плацдарм на левом берегу Великой, т. н. Стрежневский плацдарм, размером всего шесть на два километра. Именно с этого плацдарма, по предложению Верховного Главнокомандующего, началась следующая операция – Псковско-Островская. Оперативная пауза продолжалась почти пять месяцев

В ходе обороны Пскова немецкими частями командующие группы армий «Север» менялись еще дважды. 31 марта 1944 года во главе группировки встал генерал-полковник Георг Линдеман (генерал-полковник В. Модель после зимних боев 1944 года был произведен в фельдмаршалы и отбыл на другой участок фронта).

В первом же приказе Линдемана говорилось: «Итак, мы достигли линии, на которой мы должны на хорошо оборудованных позициях подготовиться к решающей обороне. Ни шагу назад – таков теперь наш лозунг. Я требую от вас, чтобы каждый до конца исполнил свой долг… Мы стоим в предполье родины. Каждый шаг назад принес бы в Германию войну в воздухе и на море…» .

Но и Линдеман был смещен с этого поста незадолго до начала боев за Псков. С 5 июля 1944 года обороной города руководил генерал-полковник Йоханнес Фриснер, первый его приказ гласил: «Сейчас вопрос стоит о жизни и смерти группы армий «Север». Все средства, все вспомогательные силы должны быть собраны воедино».

Й. Фриснер был смещен сразу после сдачи им Пскова.

Успех советских войск в Псковско-Островской операции был предопределен успехами южнее Псковщины – в Белоруссии. Успех операции «Багратион» заставил группу армий «Север» вначале по приказу командования перебросить свои две пехотные дивизии, две бригады штурмовых орудий группе армий «Центр», а потом, из опасения быть окруженной, постепенно отводить свои войска на следующий рубеж обороны, на территорию Прибалтики.

Командир 128-й стрелковой дивизии генерал-майор Д. А. Лукьянов докладывал командованию 3-го Прибалтийского фронта: «Псков был превращен противником в мощный узел сопротивления. В зданиях установлены пулеметные точки, в фундаментах домов оборудованы доты и дзоты. Улицы и большая часть домов заминированы, на перекрестках установлены фугасы. На шоссе Псков – Рига к деревьям были привязаны заряды с электрическими взрывателями…».

Псковско-Островская операция началась наступлением со Стрежневского плацдарма 17 июля 1944 года. В ходе операции были разгромлены и понесли потери 11 дивизий вермахта.

Основной удар наносился в стык между основными силами группы армий «Север» – 18-й и 16-й армиями. В первый день операции войска продвинулись на 40 км.

22 июля 1944 года войска 42-й армии 3-го Прибалтийского фронта после пяти месяцев активной обороны перешли в наступление на Псков. Основной удар наносили 128-я (командир – генерал-майор Д. А. Лукьянов) и 376-я стрелковые дивизии (командир – генерал-майор Н. А. Поляков).

128-я стрелковая дивизия вела наступление со стороны Березки, Горнево, Бердово, Черехи. 376-я стрелковая дивизия наступала от дд. Гора, Черняковицы на Ваулино, Овсище.

Наступление поддерживалось 14-й воздушной армией, инженерными, артиллерийскими и саперными частями.

Приведем здесь хронику освобождения Пскова.

3.00. 533-й стрелковый полк 128-й стрелковой дивизии начал прорыв линии «Пантера» в районе Черёхи, Лажнево, Клишово, наступая на Промежицы.

4.40–5.00. Перешли в наступление 374-й стрелковый полк (со стороны Горнево, Бердово на Кресты), 741-й стрелковый полк (от Любятово).

6.00–6.45. Перешла в наступление 376-я стрелковая дивизия (в 6.00 1250-й стрелковый полк в направлении Гора – Абросово, в 6.30 1252-й стрелковый полк в направлении Верхние и Нижние Галковичи, Межниково, Дулетово, в 6.45 1248-й стрелковый полк в направлении Молгово, Абижа). 374-й и 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии заняли Кресты, ст. Березка.

9.00–10.00. 533-й и 374-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии очистили от противника восточный и центральный районы Пскова, вышли к реке Великой.

10.30. 741-й стрелковый полк наступал левым берегом реки Псковы, вышел на берег Великой к устью Псковы.

11.00–15.00. Переправа через Великую двух рот 374-го стрелкового полка в районе Покровской башни, бой за овладение плацдармом на Завеличье южнее Мирожского монастыря и за его удержание.

12.00–14.00. Все части 128-й стрелковой дивизии сосредоточились на правом берегу реки Великой (от устья реки Псковы до Промежиц): 741-й стрелковый полк – от устья Псковы до устья Мирожи, 374-й стрелковый полк – от устья Мирожи до железнодорожного моста, 533-й стрелковый полк – от железнодорожного моста до Промежиц. Полки 128-й стрелковой дивизии за 22 июля освободили 50 населенных пунктов. 376-я стрелковая дивизия освободила северный район Пскова, сосредоточилась на правом берегу Великой (от устья Псковы до устья Великой). Полки 376-й стрелковой дивизии с начала наступления освободили 69 населенных пунктов.

К 20.00 128-я стрелковая дивизия занимала рубеж: правый берег Великой от устья Псковы до Промежиц, две роты на плацдарме на левом берегу южнее Мирожского монастыря. 376-я стрелковая дивизия занимала рубеж: Муровицы, Хотицы, Алмазово. Производилось разминирование берега, подготовка переправочных средств.

21.30. На плацдарм на Завеличье переправились еще две роты 374-го стрелкового полка.

3.00–4.00. 533-й, 374-й, 741-й стрелковые полки 128-й стрелковой дивизии форсировали реку Великую.

4.00. 1250-й стрелковый полк начал форсирование Великой (вниз по течению) от устья Псковы.

5.00–6.30. 1248-й, 1250-й, 1252-й стрелковые полки 376-й стрелковой дивизии форсировали Великую в северной части Пскова, до устья Великой.

6.30. Псков полностью очищен от войск противника.

Приказом Верховного Главнокомандующего семи частям и соединениям, отличившимся при освобождении Пскова, присвоено почетное наименование «Псковских»: 128-й стрелковой дивизии, 376-й стрелковой дивизии, 122-му армейскому минометному полку, 52-му гвардейскому тяжелому пушечному артиллерийскому дивизиону, 631-му зенитно-артиллерийскому полку, 85-му отдельному полку связи, 38-му отдельному моторизованному понтонно-мостовому батальону.

Согласно донесениям о безвозвратных потерях, при освобождении Пскова (за 22–23 июля 1944 года) потери убитыми в 128-й, 376-й стрелковых дивизиях и в частях 14-го укрепрайона составили 100 человек.

«Мы проехали почти что до собора, но не встретили ни одного гражданского человека»

Псков в первые дни после освобождения – это не город, это – пустыня .

Газета «Правда» 24 июля 1944 г. писала в передовице (без автора): «…Мы идем вместе с бойцами по улицам освобожденного Пскова…Улицы, стертые с лица земли, груды развалин, пепелища и лишь изредка уцелевшие дома, густо начиненные минами. Некоторые кварталы на первый взгляд кажутся уцелевшими. На деле же это только стены: внутри все взорвано. В руины превращены вокзал, гостиница, большинство жилых домов, театр, церкви, кирха, разграблены и уничтожены предприятия».

Точно такая же картина Пскова сразу после его освобождения зафиксирована в дневнике бойца спецгруппы 2-го Прибалтийского фронта, профессионального художника Корнелия Евгеньевича Орлова:

«23 июля 1944 года. Въезжаем в город, город еще горит, часто слышны взрывы. Это рвутся мины. Город сильно заминирован. Много мин рвутся сами по себе – это фугаски замедленного действия. Город сильно пострадал. Все хорошие здания разрушены. Мы проехали почти что до собора, но не встретили ни одного гражданского человека. Город – мертвый. Народ весь угнан немцами с собой.

Жизнь возрождают – это наши солдаты начинают восстанавливать связь. А минеры разминируют улицы и дома. Мы проходим по некоторым домам, квартирам, все везде валяется, но основные ценности немец вывез все».

«24 июля 1944 года. За весь день я встретил двух человек, скрывавшихся в развалинах, теперь вышедших наружу, и одну кошку вечером».

«25 июля 1944 года. Мы встретили людей из концлагеря, который был сделан немцами в военном городке. 3 девушки да один мальчик, которые рассказали, какие они пережили трудности.

Вечером начинают появляться кошки, они как дикие, они при немцах не появлялись, немец их стрелял – тоже беспощадно, как людей».

«28 июля 1944 года. В Пскове изредка еще слышатся взрывы – это еще продолжают рваться уцелевшие мины. Сегодня не удалось сделать ни одного наброска из-за отсутствия времени».

18 рисунков Корнелия Орлова хранятся в Псковском музее-заповеднике.

Впечатления о Пскове этих двух дней можно найти и в немецкой фронтовой газете «Die Front» от 26 июля 1944 года: «Чудовищное зарево пожара над Плескау придает первой ночи отступления фантастический фон. Мост через Великую пехотинцами и саперам удается взорвать лишь в самую последнюю минуту, когда противник уже стоит на берегу… Они оставили после себя груду развалин».

Порыв бойцов Красной Армии при освобождении Пскова был столь мощным, что они практически без остановки, на одном дыхании, гнали противника до границы с Эстонией, не останавливаясь при пешем движении 21 километр.

Там, в районе деревни Печки, в 21.00 23 июля 1944 года эти бойцы, утром освободившие Псков, слушали приказ Верховного Главнокомандующего об освобождении Пскова и объявлении благодарности отличившимся при этом воинским частям.

Так завершился для Пскова 1128-й день войны.

Марина САФРОНОВА, старший научный сотрудник исторического отдела Псковского государственного музея-заповедника, специально для «Псковской губернии»

1 См.: М. Сафронова. Псков сорок первого // «ПГ», № 26 (548) от 6-12 июля 2011 г.

2 См.: М. Сафронова. Известное о Неизвестном Солдате // «ПГ», № 28 (550) от 20-26 июля 2011 г.

3 См.: М. Сафронова. Псков под немцами // «ПГ», № 27 (549) от 13-19 июля 2011 г.

4 См.: М. Сафронова. Псковлаг // «ПГ», № 29 (551) от 27 июля – 9 августа 2011 г.

5 Штатное расписание дивизии немецкой армии составляло 10-12 тыс. чел., дивизии Красной Армии – 8 тыс. чел.

6 Военно–строительная организация рейхсминистра вооружения и боеприпасов Фрица Тодта (ОТ), которая была создана в 1933 г. и занималась восстановлением путей сообщения, мостов, строительных укреплений. С осени 1942 года – в составе вермахта. Ф. Тодт погиб в авиационной катастрофе под Растенбургом 8 февраля 1942, но организацию по-прежнему называли его именем.

7 Численность немецкого гарнизона в Пскове доходила, по некоторым данным, до 30-70 тысяч человек – при том, что численность мирного населения города в период оккупации, по переписи 1942 года, составляла около 30 тысяч человек, а до войны – 62 тыс. чел.

8 Детские воспоминания о войне псковича Александра Владимировича Иванова хранятся в Псковском музее.

9 В июле 1943 года Псковский подпольный центр находился в лесу, возле хутора Загустенье Тупицкого сельсовета Псковского района.

10 Виктор Абрамович Акатов (1904-1984), с 1941 по 1944 годы – член Псковского подпольного центра, до войны – второй секретарь Псковского РК КПСС, после войны – первый секретарь Псковского РК КПСС. Фонд В. А. Акатова хранится в Псковском музее-заповеднике (фонд 21555). Отрывок из воспоминаний В. А. Акатова публикуется впервые.

11 Отрывок из воспоминаний бывшего смотрителя Псковского государственного музея-заповедника О. П. Гавриловой (Хариной) публикуется впервые.

12 См.: В. Пирожкова. Потерянное поколение. Воспоминания о детстве и юности. Издательство журнала «Нева», 1998. 222 с.

13 Здесь и далее высказывания немецких военачальников даны по книге: Вернер Хаупт. Группа армий «Север». Бои за Ленинград. 1941-1944. Москва, Центрполиграф, 2005. Автор книги – офицер вермахта в годы Второй мировой войны.

14 На 23 июля 1944 года в Пскове в Псковской военной комендатуре зарегистрировались (по воспоминаниям С. М. Павлова) 143 человека мирных жителей, а по данным государственного архива Псковской области (ГАПО) – 115 человек. По данным ГАПО, на момент освобождения в Пскове уцелело 15% жилых зданий. В более поздних документах указывалось число 7%.

Понимая, что от Ленинграда, во избежание окружения, придется отойти, немцы начали ускоренными темпами строить оборонительную линию «Пантера» по рубежу Идрица - Остров - Псков. Она проходила по высотам Псковской равнины, вдоль дорог и по берегам рек Пскова, Череха и Великая. Огромные минные поля у Острова, Идрицы и Пустошки чередовались с проволочными заграждениями в четыре-шесть рядов. В заболоченных местах насыпались земляные валы, в которых оборудовались дзоты с амбразурами и выдвижными пулеметными площадками. За ними тянулись траншеи, соединенные ходами сообщения с командными пунктами, которые круглосуточно патрулировались автоматчиками. Для размещения офицеров были построены железобетонные бункеры. Этот оборонительный рубеж имел на километр фронта в среднем до восьми бронеколпаков и около 12 дзотов. Были созданы узлы обороны, имевшие три-четыре линии сильно укрепленных позиций с многокилометровой сетью ходов сообщения полного профиля. Укрепления «Пантеры» строились с соблюдением правил фортификации с сотнями дотов, сооружений из камня, дерева и бетона, а также переносной брони. Гитлеровцы опутали всю эту систему оборонительных сооружений сплошными заграждениями: три-четыре кольца проволочных заграждений, малозаметные препятствия из тонкой проволоки, покрашенной в защитный цвет. Все подступы к переднему краю были усеяны минами, а на особо опасных направлениях - управляемыми фугасами и сосредоточенными зарядами взрывчатых веществ. На танкоопасных направлениях были сооружены рвы, надолбы, волчьи ямы.

Линия «Пантера» казалась неприступной. Наши войска прогрызали ее на территории Идрицкого района на рубеже деревень Старицы - Байкино - Чайки с января по июль 1944 года, понеся большие потери. Параллельно со строительством линии «Пантера» осенью 1943 года немцы начали форсировать строительство одного из ее ответвлений - глубокоэшелонированной оборонительной линии «Рейер». Она проходила по господствующим высотам вдоль шоссе Опочка - Себеж. На ее промежуточных рубежах между озерами было построено несколько десятков дотов, подходы к которым были прикрыты густой сетью проволочных заграждений. Линия «Рейер» опоясывала поселок Идрица, города Себеж и Опочка. Она строилась с учетом труднопроходимой местности, изобилующей озерами, болотами и лесами, и была аналогична оборонительной линии «Пантера». Они дополняли друг друга и на некоторых участках даже пересекались. Готовясь к длительной обороне, зимой 1943/44 года немцы спешно восстановили идущую вдоль линии фронта железную дорогу Опочка - Идрица - Полоцк, разрушенную в начале войны. Весной по ней было открыто движение поездов с живой силой и техникой.

Чтобы оставить в тайне расположение объектов оборонительных линий, немцы с осени 1943 года начали принудительно выселять жителей близлежавших деревень и хуторов. Другой целью выселения было лишение возможности пополнения наступавших частей Красной армии лицами призывного возраста. Кроме того, за счет этого решалась проблема недостатка рабочей силы на территории рейха. Выступая 24 апреля 1943 года, рейхсфюрер СС Г. Гиммлер говорил: «Мы должны вести войну с мыслью о том, как лучше всего отнять у русских людские ресурсы - живыми или мертвыми? Мы это делаем, когда мы их убиваем или берем в плен и заставляем по-настоящему работать, когда мы стараемся овладеть занятой областью и когда мы оставляем неприятелю безлюдную территорию. Либо они должны быть угнаны в Германию и стать ее рабочей силой, либо погибнуть в бою. А оставлять врагу людей, чтобы у него опять была рабочая и военная сила, по большому счету, абсолютно неправильно. Такое нельзя допустить. И если в войне будет последовательно проводиться эта линия на уничтожение людей, в чем я убежден, тогда русские уже в течение этого года и следующей зимы потеряют свою силу и истекут кровью…» Солдаты Гиммлера менее чем за год, остававшийся до освобождения Идрицкого и Себежского районов, залили их кровью мирных жителей. Сначала людей просто отселяли в другие деревни дальше на запад, а потом начали увозить их в Германию, Латвию и Литву на принудительные работы или помещать их в лагеря в город Себеж и поселок Идрица. Мотивировали они это тем, что якобы спасают население от гибели во время боев, которые здесь развернутся, от советских бомб и снарядов.

В это время железнодорожные станции Идрица и Себеж работали в напряженном режиме и были заняты переброской войск и техники к фронту. В результате диверсий партизан железные дороги иногда на 3–4 дня выходили из строя. Сложилось критическое положение с подвижным составом. Поэтому выселяемых везли не по железной дороге. В сторону Латвии потянулись конвоируемые полицейскими пешие колонны и конные обозы с мирными жителями.

К середине осени 1943 года интенсивность движения войск по железной и шоссейным дорогам значительно возросла. Только за один месяц через Себеж и Идрицу в сторону линии фронта прошли 204 эшелона (2300 вагонов). Несколько эшелонов было разгружено в Себеже. Выгруженные из них 83 танка, 38 самоходных орудий и десятки автомашин направились своим ходом в сторону города Опочка. Двигались очень медленно, так как опасались минирования дороги. Чтобы обезопасить свою колонну, впереди пустили женщин, стариков и детей, тащивших по дороге бороны с грузом.

К ноябрю 1943 года наши войска заняли Локню, Невель и вплотную подошли к городу Пустошка, после чего фронт стабилизировался на линии Пустошка - Невель - Полоцк. В южной части Идрицкого района густо расположились части первого и второго эшелонов вермахта. Оттуда некоторые партизанские соединения были вытеснены карателями в Россонские леса, другие продолжили действовать в западной части Себежского района. Немецкое командование хорошо осознавало, что активно действующие в интересах советских войск на фронте партизаны - это нож, всаженный в спину его армии. Поэтому гитлеровцы предпринимали все меры для того, чтобы уничтожить их, а заодно и население, активно оказывавшее им помощь и постоянно пополнявшее ряды партизан.

Карательные экспедиции имели целью полную зачистку территории от всего живого, что могло бы помешать действиям частей вермахта на фронте. С конца 1943 года и до освобождения Идрицкого и Себежского районов немцы и их пособники в лице латышских легионеров, власовцев и полицейских подвергли население жутким репрессиям, во время которых в полной мере проявился садизм их организаторов и участников. Врывавшиеся в деревни каратели сжигали все дотла, убивали стариков и детей, насиловали женщин и несовершеннолетних девочек, чинили кровавую расправу над всем живым. Они охотились за людьми, как за зверьми. Угонялся и убивался скот, уничтожались запасы продовольствия, чтобы обречь население, укрывавшееся в лесах, на голодную смерть. Ямы с заготовленной на зиму картошкой заливались бензином или керосином. Большинство жителей подвергалось мучительной смерти под предлогом подлинной или мнимой связи с партизанами или просто потому, что в недобрый час попались на глаза тем, кого и людьми назвать было трудно. Примерам зверств карателей на территориях Идрицкого и Себежского районов нет числа.

Партизаны на жестокость отвечали жестокостью. Попавшие в их руки каратели, прежде чем быть убитыми, подвергались иногда жестоким пыткам. В отчете начальника армейского гестапо сообщалось: «Проводя нападения, партизаны действуют с беспримерной жестокостью… Эти нечеловеческие пытки попавших в руки партизан противников объясняются, прежде всего, безграничной травлей со стороны евреев и политических комиссаров, широко использующих в своих целях примитивные инстинкты русского населения. Так как они изображали немецких солдат исчадием ада; полностью повинным в возникновении войны и в последовавшем за этим ухудшении жизни, и говорили, что нищета и бедствия еще ухудшатся после окончания войны в пользу немцев, то вся ненависть натравливаемых людей направлялась на их жертвы. Лишения, испытываемые партизанами в результате их деятельности, особенно чувствительные зимой, и вызываемые этим плохое настроение ловко направляются руководителями партизан на немецких солдат…»